29 апр. 2011 г.

Радости жизни Александра Гениса




...Этого человека узнают по голосу. Литературный критик, эссеист Александр Генис с 1984 года является бессменным ведущим программы “Американский час” на радиостанции “Свобода”. “Радио - это шепот с неба”, - говорит Генис. Ему нравится произнесенное вслух слово. Его язык точен, меток, афористичен. С ним интересно разговаривать. Вернее, его интересно слушать...
15 мая Александр Генис будет гостем Литературного салона Аллы Дехтяр. Перед встречей в Чикаго я позвонил Александру Генису в Нью-Йорк, где он живет последние тридцать четыре года.

- Александр, кем вы себя считаете в первую очередь?
- Есть такая профессия, которая по-английски называется “writer”. Это ближе всего к моим занятиям. Писатель – человек, который отвечает на запросы Бога. Я очень долго не решался называть себя этим словом. По моим представлениям писатели – небожители. По-английски это слово звучит куда более скромно. Это означает профессию, мастерство владения словом. Точно так же, как музыканту надо уметь играть на скрипке или художнику – пользоваться палитрой. В этом мастеровитом плане я себя считаю писателем. Все мои занятия – манипуляции буквами, словами, оттенками, синтаксисом... Для меня самое главное – искусство обращения с языком.
- А радио в этом случае – уроки риторики?
- Совершенно верно. Радио – это и есть риторика. Ведь раньше знали устную речь и литература далеко не всегда была письменной. Гомер писать не умел. Всякая литература начиналась с устного слова, и в конечном счете она должна к нему вернуться. “И слово, в музыку вернись”, - как писал Мандельштам. Для меня этот процесс начался на радио тридцать лет назад. Я очень благодарен радио за то, что оно позволяет услышать написанное слово. Это необычайно полезно любому автору. Страница, написанная так, что ее можно прочесть вслух, гораздо лучше, чем страница, которую вслух прочесть нельзя. По этому признаку можно отличить хорошего писателя от плохого. Плохого писателя очень трудно читать вслух. Я знаю это по опыту. Довлатова цитировать одно удовольствие, а уже Трифонова гораздо сложнее. Это запутанная вязь, которая явно не предназначалась для произнесения вслух...
- Вы говорите “вязь”. А как же в таком случае Фолкнер и Пруст с их бесконечной вязью, которую, по-моему, невозможно читать по радио?
- Я думаю, еще как возможно. Я никогда не слышал в записи ни Пруста, ни Фолкнера, а вот Джойса я слышал и не раз. Джойс очень любил читать вслух свои сочинения. Его проще понять вслух, чем на бумаге. Когда он с дублинским акцентом читает свои произведения, мы воспринимаем их как пение. В этой мелодике мы сразу узнаем разные голоса, перекличку, хор. Сам Джойс представлял себе именно звучащее слово. В Америке каждый год 16 июня, когда празднуют “Bloomsday” (16 июня вошел в историю литературы как день Леопольда Блума. В этот день происходит действие романа Джеймса Джойса “Улисс”. – Прим. автора.), по традиции двадцать четыре часа читают вслух “Улисс”. Все наслаждаются этим чтением. Казалось бы, самая трудная книга в мире?! Но и ее можно прочесть вслух.
- Более двадцати пяти лет вы работаете на радио “Свобода”, ведете совершенно замечательную программу “Американский час”. Каков ваш критерий выбора тем?
- В первую очередь, то, что интересно мне, но и то, что имеет применение для русскоязычных слушателей. Например, места, где пересекаются Россия и Америка. Сейчас на американские экраны вышел фильм о музее русского авангарда в Каракалпакии. Эта картина с огромным успехом идет в Нью-Йорке. Конечно, об этом необходимо рассказать всем слушателям, которые интересуются Россией. Кроме этого, меня привлекают события, в которых отражаются веяния времени. Есть такое понятие - интеллектуальная мода. Как любая мода, она всегда очень красноречива. Политики говорят, а мода проговаривается, и в этом отношении очень интересно, что говорит общество, когда оно не знает, что оно говорит. В рецессию женщины тратят больше денег на губную помаду. О чем это говорит? На платье денег не хватает – тогда можно побаловать себя новой помадой. Всегда любопытно рассматривать такие вещи в контексте времени. Я пытаюсь найти знаковые явления, которые, как мне кажется, красноречиво свидетельствуют о переменах в обществе. Как прочертить кривую, когда мы не знаем будущего? Интуитивное нащупывание того, что будет важно сегодня и завтра, мне представляется самым важным в моей работе.
- Как вы представляете себе вашу аудиторию? Это люди из российской глубинки или интеллектуалы Москвы и Нью-Йорка?
- В первую очередь, мои слушатели в России, на территории бывшего Советского Союза и русские, живущие за границей. Россия превратилась в архипелаг, осколки русскоязычной империи распространились по всему миру, и радио “Свобода” в определенном смысле служит объединяющей силой для связи русскоязычных людей. Я себе в первую очередь представляю слушателя, живущего в провинции. У людей, которые живут в Москве, и так достаточно возможностей все увидеть и услышать. Им гораздо менее интересно то, что я рассказываю. У них очень много средств информации, поэтому их не интересуют никакие из них. Они пресыщены, самодовольны и самодостаточны. Другое дело – люди в провинции, где всегда жуткий голод на культуру. Я это прекрасно знаю по себе. Я вырос в Риге. И хотя Рига была красивым городом, она была провинциально красивым городом. Нам категорически не хватало возможности выхода наружу. Для меня радио было моим университетом. Я прекрасно помню, как, будучи мальчиком, слушал по Би-Би-Си программу “Две тысячи человек, которые создали XX век”. Из нее я узнал впервые, кто такие Дали, Фрейд, Юнг... Эта информация была тогда для меня недоступна в советском городе Рига. И вот сейчас, когда, казалось бы, цензуры нет, в какой-нибудь дыре, куда не доходят книги, где книжные магазины не обновляются десятилетиями, а библиотеки давно перестали работать, дороже всего стоит культура. Раньше, когда еще письма были не электронные, а обыкновенные, я получал их из самых диких мест. Иногда они были очень странными. Однажды я получил письмо на наждачной бумаге. Я думал, что это издевательство, а мне сказали, что в городе нет бумаги. В другой раз я получил письмо на обоях, потому что не было тетради. В одном было написано: “У нас в Усть-Улимске еще не все прочли Борхеса”. В другом письме от одного моего слушателя из Южного Казахстана было написано, что автор категорически не согласен с моей трактовкой Витгенштейна... Россия – огромная страна. В каждом самом маленьком городке всегда есть пять интеллигентов, которые чувствуют себя очень одинокими. Вот для них-то я был бы счастлив вещать!
- Радиостанция Би-Би-Си недавно полностью перешла в Интернет, и чуть ли не на три четверти сократился журналистский корпус. Что сегодня происходит на “Свободе”? Грядут перемены?
- Надеюсь, что мы все уцелеем. Я с ужасом слежу за тем, что происходит на Би-Би-Си. Это трагические перемены. Интернет – могучая сила, но нельзя преувеличивать его возможности в России. Интернет далеко не всюду есть. Несколько лет назад я ездил в Пушкинские горы. По дороге мы проезжали город Вышний Волочок. Я от лени спросил: “А как с Интернетом в городе?” Мне сказали: “Вы, видимо, давно не были в городе Вышний Волочок”. Из этого я заключил, что с Интернетом там не очень хорошо. Преждевременно отменять радио, но я надеюсь, что радио уцелеет в виде Интернета. В такой форме оно тоже существует. До сих пор четыре пятых новостей мы узнаем по радио. Радио – самая старая и по-прежнему самая живая и надежная из медийных систем.
- Александр, я не встречал у вас текстов ругательных. Даже когда вы критикуете своих героев, вы делаете это с любовью. Вы намеренно выбираете только тех авторов, которые вам интересны?
- Совершенно сознательная политика, но далеко не всегда я был таким добрым. Когда я был молодым, ко мне однажды подошла моя знакомая писательница и сказала: “Большое спасибо”. Я говорю: “За что? Я же о вас не писал”. – “Вот за это и спасибо.” Но в какой-то момент мне пришла в голову одна мысль. Когда вы читаете собрание сочинений классика – Тургенева, Чехова, Лескова, – в последнем томе всегда собраны рецензии, отзывы, статьи. Вы никогда не увидите там негативных отзывов. Почему? Потому что те книги, которые стоили негативных откликов, давным-давно исчезли, никто о них не вспоминает и никакого интереса они не представляют. Я понял: писать нужно о том, что любишь. Критика – дело молодых. Когда человек молодой, для него естественно ругаться. Но с годами ты понимаешь, что это неинтересное дело. Писать о том, как все плохо, очень просто, а вот писать о том, почему это хорошо, намного труднее.
- Но при этом вы сильно сужаете свой круг. Плохих книг ведь гораздо больше, чем хороших.
- А я никому не обещал писать про все книги в мире. (Смеется.) Мне вполне хватает хороших книг. Их действительно очень мало – особенно современных. Я редко стал писать о современной литературе – я перестал ее замечать! Осталось несколько писателей, за творчеством которых я очень внимательно слежу, которыми я восхищаюсь, которых я люблю, которые меня страшно беспокоят, когда у них что-то не получается. Я за них болею, за ними слежу. Это Татьяна Толстая, с которой я много лет дружу и которую люблю; Сорокин, которого я считаю лучшим писателем сегодняшней России и единственным писателем, который сегодня заслуживает Нобелевской премии; Пелевин, который пишет по-разному, но каждую книгу которого я всегда читаю с интересом. И, пожалуй, все. Писатели другого плана меня не интересуют, я их не понимаю. Есть такой писатель Алексей Иванов. Мне все объясняли, что это очень хороший писатель. Я купил две его книги. Одна была - недоделанный Гладилин, вторая – недоделанный Шишков. Я отказался читать такие сочинения. Я же не обязан. Есть люди, которые обязаны читать. Это ужасная профессия, которая отбивает вкус к литературе.
- Те писатели, которых вы перечислили, и составляют сегодня цвет русской литературы.
- Да, так оно и есть, так мне представляется. Со мной не все согласны, но все и не должны соглашаться. Они сами друг с другом не согласны считать себя таковыми.
- Часто, описывая то или иное событие, вы делаете это настолько беспристрастно, что невозможно определить ваше личное мнение. Это ваша осознанная политика? Журналист может быть пристрастным?
- Журналистика, как таковая, не мой жанр. Журналист – тот, кто сообщает, а я изображаю. Это немножко разные вещи. О чем бы я не говорил, я всегда стараюсь понять разные точки зрения на одну проблему. Это – необходимая часть любого демократического сознания. В общем-то, на этом все и построено. Не то, что у меня нет своих мнений. Еще как есть! Но я всегда пытаюсь понять, что говорит мой собеседник, даже если это Жириновский. Если я выступаю на “Свободе”, то журналистская этика требует воздерживаться от партийной пристрастности. Когда я пишу колонку на “Свободу”, то это моя колонка. Это то, что я говорю. Если я делаю передачу, то я рассказываю о том, что происходит в обществе. В этом – огромная разница. В колонке я написал, почему я голосую за Обаму, но если я делаю передачу, то я не буду говорить, за демократов я или за республиканцев. Я постараюсь взвешенно оценить и ту, и другую позиции. В этом состоит журналистская этика, не более того. В “Нью-Йорк таймс” есть порядка семисот репортеров и пять колумнистов. Семьсот репортеров не имеют права на свое мнение, а пять колумнистов имеют. В этом вся разница.
- Когда-то в интервью вы сказали, что хотите поделиться с читателями радостями жизни. Обрисуйте, пожалуйста, круг ваших радостей жизни.
- Когда-то у одного китайского поэта я прочитал изречение, которое я сделал эпиграфом для своей книги “Сладкая жизнь”: “Не следует стремиться к счастью, потому что его все равно не добьешься. Хватит с нас и радостей”. Радости – это как раз то, ради чего мы живем. Человек должен жить до тех пор, пока он способен радоваться. Физических радостей у человека очень мало, а духовных – бесконечное количество. Чем больше мы знаем, тем больше у нас радостей. Поэтому все, что доставляет нам наслаждение, мы должны в себе культивировать, потому что жизнь тяжела, история страшна и смерть неизбежна. А те счастливые минуты, которые можно провести в музее, с книгой, в кино, с любимой женщиной, на природе, с детьми, животными или в море, надо ценить, как подарок Бога, чем они и являются. Обратите внимание: самые главные радости жизни всегда бесплатные, и это, по-моему, придумано замечательно.
- Вы – счастливый человек. Вы общались с Бродским и Довлатовым. Какие уроки вы извлекли для себя из общения с этими великими писателями?
- Это очень разные люди. Бродский был гением, а у гения научиться нечему. Бродский скорее был примером не столько литературного, сколько человеческого поведения. Например, его самостоятельность суждений. Меня поражало, что Бродский всегда говорил неожиданные вещи, и это всегда было очень странно. Все мы живем в колее, особенно интеллигенты. Все обговорено миллион раз. Но Бродский говорил всегда что-то совершенно невероятное. Он, например, говорил, что всю власть в мире надо отдать крестьянам, потому что рабочие уже взяли, и ничего хорошего не получилось. Это было довольно безумно, но гений всегда рядом с безумием, и, я думаю, это не случайно. У Бродского была одна черта, которая очень редко встречается в людях. Он никогда не говорил случайных вещей. Отсутствие банального в его общении и в его сочинениях, отсутствие “ваты” делало общение с ним мучительным и незабываемым... А Довлатов был другом. Это разные вещи. Бродского я знал, а с Довлатовым дружил. У Довлатова я как раз научился многому. Довлатов был совершенно замечательным литератором именно в профессиональном смысле этого слова. Вот кто был большим мастером букв! У него я научился в первую очередь не говорить ничего такого, что было бы непонятно. Довлатов ненавидел интеллигентскую любовь к длинным словам и невнятным мыслям. Он мог, например, встать из-за стола, когда слышал слово “ипостась”. Это очень помогло мне избавиться от еще студенческих привычек даже не то, чтобы умничать, а затемнять мысль сложными словами. Мысль должна быть сложная, а не слова. Довлатов учил простоте. Он писал коротко, и, на мой взгляд, это очень важно. Сегодняшняя литература не терпит длинных сочинений в любой форме. Не то, чтобы я писал когда-нибудь длинно, но у Довлатова учишься писать все короче и короче. И предложения должны быть короткими. Когда мы создавали “Новый американец”, на планерке Довлатов обсуждал номер. Он никогда не критиковал текст. Он говорил: “Меня интересует только язык”. Его разбор языка был школой литератора. Я думаю, это пошло на пользу всем, кто находился рядом с ним. Самый ценный урок Довлатова – его юмор. Он показал, что настоящий юмор – юмор спрятанный. Писатель не должен пытаться смешить – смех должен получаться сам собой. У Довлатова весь смех спрятан, как иголка в вате. У него есть замечательное предложение: “Зашел писатель Данчковский – автор романа о Ленине “Вставай, проклятьем заклейменный”. Только перечитывая дважды, ты понимаешь, что он сказал! Вот это спрятанное остроумие замечательно. Это то, что я больше всего ценю у Довлатова, и то, к чему всегда стремился сам.
- Вы по-прежнему считаете Нью-Йорк самым интересным местом на свете?
- Без всякого сомнения. Как я уже тридцать лет говорю, здесь будущее раньше начинается. Те веяния, о которых мы говорили с вами в начале беседы, чувствуются больше всего на углу 42-й и Бродвея. Это место – самое интересное в мире. В нем чувствуется, как сквозь тебя идет время.
- Как изменился Нью-Йорк за последние тридцать лет?
- Нью-Йорк становится лучше. Когда я приехал, Нью-Йорк был мегаполисом из “Супермена”. Трущобы, преступность... С тех пор город изменился несравненно. Он стал намного чище, лучше, богаче, красивее, интереснее. Нью-Йорк становится тем, чем является Париж, а именно игрушкой для богатых. Нью-Йорк выталкивает всех бедных, всю богему. Когда я приехал, в Сохо жили только крысы. На моих глазах район превратился в центр художественной интеллигенции. Теперь там живут дантисты, а художники перебрались в Бруклин. Но и за ними в Бруклин идут дантисты, и художники двигаются дальше и дальше. Вот этот процесс перемещения художников по большому Нью-Йорку говорит о том, как развивается жизнь в этой столице мира.
- В Чикаго огромное количество патриотов, которые с вами поспорят...
- Чикаго – прекрасный город, и я уверен, что в нем интересно жить. Но Нью-Йорк бесконечен. Он не может надоесть. Таких мировых столиц мало. Париж, Лондон, Москва... Мне нравится неисчерпаемость города... Как говорил Маяковский: “Океан – вопрос воображения”. У моря тоже не видно берегов, но океан все-таки больше. Вот так и Нью-Йорк.
- Моя сестра как-то сказала: “Если тебя нет в сети, тебя нет нигде”. А как вы относитесь к социальным сетям?
- Я еще не очень понимаю, что такое социальная сеть, но когда появился фильм с таким названием, то я ради интереса вошел в Facebook. Сейчас у меня там восемьсот тридцать пять так называемых друзей, которых правильней называть словом “friend”. В целом это довольно нелепо. Ну какие они мне друзья? Тысяча человек разного возраста, образования, национальности, вероисповедания... – что их объединяет? Ничего, кроме модного факта пребывания в Интернете. Но это пройдет. Мне кажется, смысл пребывания в социальной сети заключается в том, чтобы найти единомышленников и создать клубы по интересам. Недавно я выяснил, что есть человек, который занимается мелкими архитектурными деталями разных городов. Он выложил в сеть свои фотографии Риги, которую я очень люблю. Завязалось общение. Мы сравнивали, как оформлены наличники дверей в Хельсинки, Таллинне, Риге и Петербурге. Интернет позволяет найти людей, которым интересны такие мелкие, узкие вопросы. Думаю, сети будут дробиться по интересам.
- В прошлый раз вы приезжали в Чикаго в 2005 году. Ваше выступление вы закончили тем, что поделились планами на пятилетку. Из трех задуманных вами книг вы написали две – “Колобок” и “Дзен-футбол и другие истории”. А как обстоит дело с книгой “Тысяча и одна ночь”, посвященной любви к литературе?
- Приступил к выполнению и на встрече расскажу, как дело двигается. Раз это тысяча и одна ночь, то хорошо бы писать эту книгу до смерти, как получилось у Шехерезады. Торопиться я не намерен.
- Вы всегда одержимы поиском жанра. Каждая ваша новая книга не похожа на предыдущую. Над какой идеей думает сегодня Александр Генис?
- У меня появилась книжка “Фантики”. Такого жанра еще не было. “Фантики” – это книжка о русской живописи. Одна моя знакомая написала книжку “Кант и Гегель”, а у меня “Колобок” и “Фантики”. (Смеется.)
- Как вы собираетесь построить ваше выступление в Чикаго?
- Каждый раз, когда я думаю о таком выступлении, я представляю себе, что мне хотелось бы услышать, если бы выступал человек, который был бы мне интересен. Я что-то почитаю, что-то расскажу... Но на самом деле нам интересно с человеком общаться. Только живое общение может заменить то, чего не напишешь в книге. В книге автор пишет то, что он хочет, а в живом общении он стоит один на один с залом и реагирует на то, о чем его спрашивают. В этом смысле самая интересная часть любого выступления – это диалог. Для этого мы и встречаемся с людьми. Для всего остального есть книги.

Nota bene! Встреча с Александром Генисом состоится 15 мая 2011 года в 6 часов вечера в Литературном салоне Аллы Дехтяр в помещении Computer Systems Institute по адресу: 8950 Gross Point Road, Skokie, IL 60077. Справки по телефону – 773-275-0934.



(Фото Ирины Генис)


25 апр. 2011 г.

Viva Verdi! Viva Muti! Viva Opera!














Фото Тодд Розенберг


В апреле 2011 года в Чикаго и Нью-Йорке состоялось концертное исполнение оперы Джузеппе Верди "Отелло". Мою рецензию на это событие читайте в журнале "Operanews.ru":


17 апр. 2011 г.

Равиния-2011


Приближается лето, а вместе с ним пора музыкальных фестивалей на открытом воздухе. Как обычно, особый интерес представляет фестиваль в Равинии - крупнейший и старейший музыкальный фестиваль Северной Америки, проходящий в северном пригороде Чикаго Хайленд-парк. В этом году программа Равинии необычайно интересна и во многом неожиданна. Но сначала – несколько слов об истории фестиваля. День рождения Равинии - 15 августа 1904 года. В те времена до концертов было еще далеко: Равиния была парком развлечений, где играли в бейсбол. На территории парка был построен великолепный ресторан и казино с танцевальным залом. В центре парка стоял электрический фонтан. Спустя сто лет от всего этого великолепия остался только театр “Мартин”. Позднее он был переименован в театр “Равиния”, но сегодня снова носит свое оригинальное название. Первыми коллективами, выступившими в Равинии, стали Нью-Йоркский симфонический оркестр под управлением Вальтера Дамроша и танцевальная труппа Рут Денис и Теда Шона. Первые концерты в Равинии не имели особого успеха. Хозяева фестиваля еле сводили концы с концами, и фестиваль находился на грани банкротства. В 1911 году была основана компания “Равиния”, главной целью которой стали летние концерты классической музыки. Уже в следующем, 1912 году, к программе классической музыки прибавились первые оперы в концертном сполнении. (Эта традиция будет возобновлена в начале XXI века усилиями Джеймса Конлона. Об этом – ниже). Интересно, что именно опера была наиболее популярным жанром первых двух десятилетий Равинии. К 1920 году фестиваль превратился в летнюю столицу оперы в Америке. В течение “Золотого Века” оперы в Равинии (с 1909 по 1931 годы) зрители услышали самых выдающихся оперных певцов, среди которых - Эдвард Джонсон, Джованни Мартинелли, Клаудия Муцо, Тито Шипа... Концерты в Равинии из года в год приобретали все большую известность. Люди приезжали в парк из Чикаго, соседних городов и даже из других штатов. Равинию стали посещать известные музыканты. Казалось, фестиваль ждет большое будущее. Так бы, наверное, и было, если бы в Искусство не вмешались суровые законы рынка: в Америке наступила “Великая депрессия”. Миллионы людей потеряли работу, страна погрузилась в хаос, сбережения поколений американцев рушились как карточные домики, очереди на биржах труда напоминали старые советские очереди за продуктами питания. В такой ситуации людям было не до классической музыки. Посещаемость концертов резко упала, их количество свелось до минимума. В 1931 году ввиду неизбежного банкротства Равиния закрывает свои двери. Спустя четыре года деловые люди Хайленд-парка и Чикаго создали некоммерческую ассоциацию “Фестиваль в Равинии”, и 3 июля 1936 года началась новая, современная история фестиваля. В тот вечер на фестивале выступил Чикагский симфонический оркестр под управлением Эрнста Ансерме. 14 мая 1949 года в Равинии произошел пожар. Полностью сгорел деревянный павильон на тысячу четыреста мест. Однако, несмотря на это, шесть недель спустя фестиваль все же открылся. В Равинии впервые выступило трио прославленных музыкантов: Яша Хейфец, скрипка; Артур Рубинштейн, фортепиано; Григорий Пятигорский, виолончель. После летнего сезона началось строительство нового павильона почти на две тысячи восемьсот мест, который действует и сегодня. В 1970 году по проекту легендарного балетмейстера Джорджа Баланчина была отремонтирована сцена павильона. До 1964 года в Равинии не было должности музыкального руководителя. Однако с увеличением популярности фестиваля возникла необходимость в высокопрофессиональном музыканте, который бы обладал еще и способностями организатора, умением привлечь на фестиваль звезд мировой музыки в самых разных жанрах. Первым музыкальным руководителем Равинии стал выдающийся дирижер современности Сейджо Озава. Он занимал этот пост с 1964 по 1971 годы, помогая директору, пианисту Эдварду Гордону, создать фестиваль в полном смысле этого слова, привлекая лучших классических, джазовых, оперных, эстрадных исполнителей. Вторым музыкальным руководителем Равинии стал нынешний музыкальный руководитель Метрополитен-оперы Джеймс Ливайн. Он возглавлял фестиваль до 1993 года. Именно в эти годы в Равинии стало чувствоваться “русское присутствие”. В 1975 году в Равинии выступали Мстислав Ростропович и Галина Вишневская, в 1980 году на фестивале состоялся дирижерский дебют Владимира Спивакова. С сентября 1994 по август 2003 года музыкальным руководителем Равинии был прекрасный дирижер и пианист Кристоф Эшенбах. С завидной регулярностью он открывал миру имена молодых талантливых исполнителей. Каждый год в Равинии проходили вечера: “Эшенбах и его подрастающие звезды”. В том, что они действительно будущие звезды, сомневаться не приходилось – у Эшенбаха особое чутье на таланты. Именно он открыл миру китайского виртуоза Ланг Ланга. Юный пианист неожиданно получил возможность выступить с Чикагским симфоническим оркестром, которым дирижировал Эшенбах. Ланг Ланг заменил заболевшего пианиста и исполнил тогда первую часть Первого концерта Чайковского для фортепиано с оркестром. В таких случаях говорят, что “на следующий день он проснулся знаменитым”. Тот вечер открыл перед молодым дарованием двери лучших концертных залов мира. Особое значение для Равинии всегда имел джаз. История джаза в Равинии ведет свой отсчет с 27 июля 1936 года, когда впервые прозвучала “Рапсодия в голубом” Джорджа Гершвина. Это был дебют Гершвина на сцене Равинии. В 1938 году фестиваль впервые посетил оркестр Бенни Гудмана, в 1956 - состоялся дебют Луиса Армстронга, на следующий год в Равинию впервые приехал Дюк Эллингтон. Вот уже более десяти лет руководителем джазовой программы фестиваля является блистательный музыкант и композитор, легенда чикагского джаза Рэмси Льюис. По его инициативе каждый год фестиваль открывается программой “Джаз в июне”. На сцене в Равинии выступали лучшие джазовые исполнители, выдающиеся музыканты Оскар Петерсон, Дэйв Брубек, Би Би Кинг, Арета Франклин, Херби Хэнкок, Джо Кокер... С 2005 года музыкальным руководителем фестиваля в Равинии является дирижер Джеймс Конлон, в прошлом – главный дирижер Парижской национальной оперы. Связи с фестивалем у него давние. Дирижер вспоминает:


- В качестве приглашенного дирижера я впервые выступил на фестивале в 1977 году. Так что я знаком с Равинией больше тридцати лет! А в период, когда Джеймс Ливайн был здесь музыкальным руководителем, я дирижировал в Равинии каждое лето. Семнадцать лет подряд! Ни разу не пропустил! В Равинии замечательный фестиваль, но, самое главное, Равиния – летняя резиденция Чикагского симфонического оркестра. Чикагский оркестр - жемчужина Равинии. Способность замечательно исполнять музыку многих стилей и направлений – отличительная особенность этого оркестра! В дополнение к блестящему качеству звука музыканты оркестра великолепно читают с листа и невероятно быстро разучивают новые произведения. Работать с таким оркестром четыре недели каждое лето – огромный источник вдохновения!


О радости общения с Чикагским симфоническим оркестром мне говорил прошлым летом президент и главный исполнительный директор фестиваля в Равинии Уэлц Кауфман.


- У меня есть три источника вдохновения - Чикагский симфонический оркестр, зрители и музыка. ЧСО - если не первый оркестр в мире, то, конечно, один из лучших. Я горжусь работой с этим оркестром, горжусь возможностью общаться с потрясающими музыкантами! На протяжении семидесяти пяти лет Равиния является летней резиденцией ЧСО. Это – самое длительное сотрудничество какого-либо оркестра с каким-либо музыкальным фестивалем в мире. Составляя репертуар очередного сезона, в первую очередь я думаю о концертах ЧСО. Еще один источник вдохновения – зрители. Люди разных этнических групп, разных национальностей, разных возрастов (от новорожденных до девяностопятилетних “аксакалов”) - Равиния предоставляет возможность каждому выбрать что-то для себя. Меня больше всего умиляют маленькие дети на наших концертах. Это - новое поколение любителей классической музыки... И третий источник вдохновения – возможность представить на одном фестивале все многообразие музыки. Равиния – замечательный парк, где выдающиеся музыканты исполняют прекрасную музыку. Как можно отказаться от возможности побывать на ТАКИХ концертах?! Я считаю, что в мире существует только одна-единственная площадка, подобная Равинии, - Карнеги-холл. Там тоже представлена классическая музыка, выступают великолепные оркестры, включая Чикагский симфонический, лучшие джазовые и поп-исполнители, начиная с Фрэнка Синатры и Джуди Гарланд. В Карнеги-холл, как и у нас, три зала. Конечно, по части акустики эти залы вне конкуренции, но мы ведь – летний фестиваль на открытом воздухе!

- А что вам не нравится в Равинии?

- Плохо то, что фестиваль заканчивается слишком быстро. Правда, иногда еще погода заставляет поволноваться. (Смеется.)

- Что входит в обязанности президента Равинии?

- Огромное преимущество моей президентской работы по сравнению с предыдущими должностями состоит в том, что в Равинии я непосредственно занимаюсь составлением программ. Я это делаю не один, а в связке с музыкальным руководителем Джеймсом Конлоном (если мы говорим о классических концертах), артистическим директором Рэмси Льюисом (при подготовке джазовых программ) и еще двумя ключевыми партнерами – артистическим директором Steans Institute (Музыкальный институт, расположенный в Равинии. – Прим. автора), прекрасной скрипачкой Мириам Фрид и программным директором вокального отделения института Брайаном Зегером. Большая часть времени уходит у меня на составление программ, административную деятельность, переговоры со спонсорами, педагогическую работу.

- В последнее время все чаще можно услышать жалобы на то, что фестиваль становится площадкой для популярных поп-, рок-, джаз-исполнителей и за счет этого сокращается количество концертов классической музыки...

- Баланс интересов и разнообразие программ соблюдается в Равинии с 1936 года. Примерно пятьдесят процентов концертов приходится на классическую музыку, пятьдесят – на все остальные жанры. Количество концертов Чикагского симфонического оркестра каждый сезон меняется. Так было всегда. До 1960 года в Равинии было десять-двенадцать концертов ЧСО, в шестидесятые годы – пятнадцать, в семидесятые-восмьмидесятые – от двадцати до двадцати четырех. Сейчас количество концертов колеблется от шестнадцати до двадцати одного. Есть несколько причин, почему люди думают, что количество симфонических концертов уменьшается. Я экспериментирую с разными днями недели. Раньше для симфонических концертов выделялись четверги, субботы и воскресенья, потом – пятницы, субботы, воскресенья, потом – вторники, четверги, субботы. Когда я начинал свою работу в Равинии, я заметил, что если три дня подряд устраивать концерты классической музыки, то на второй и третий день зрителей становится гораздо меньше. Люди не могут ходить на концерты три вечера подряд! Кроме того, все зависит от того, когда я смогу “заполучить” в Равинию ту или иную звезду. У нас выступают лучшие музыканты со всего мира: Ицхак Перлман, Уинтон Марсалис, Джошуа Белл, Надя Солерно-Сонненберг, Гил Шахам. За последние десять лет мы существенно повысили уровень поп-, рок-, джазовых концертов в Равинии и тем самым привлекли к фестивалю огромное количество новых зрителей и новых спонсоров. Успех Равинии – в сочетании лучших представителей разных музыкальных жанров!

- Вы конкурируете с музыкальным фестивалем в Грант-парке?

- Ни в коем случае. Парк Миллениум Фрэнка Гери – прекрасное место для проведения концертов на открытом воздухе. Центр Чикаго, озеро Мичиган, восхитительные виды... Плюс, конечно, великолепные хор и оркестр . Мы не соревнуемся ни с фестивалем в Грант-парке, ни с Симфоническим центром. К тому же, организуя концерты ЧСО в Равинии, я, как мне кажется, помогаю и фестивалю в Грант-парке, и Симфоническому центру в новых сезонах приобрести новых зрителей.


Перелистаем страницы фестивальной афиши лета 2011 года. С 1936 года Равиния служит летней резиденцией Чикагского симфонического оркестра. В этом сезоне “жемчужина Равинии”, как сказал об оркестре музыкальный руководитель фестиваля Джеймс Конлон, будет играть на фестивале в семьдесят пятый раз! Концерт, посвященный этому событию, состоится 6 августа. В исполнении ЧСО под управлением Ицхака Перлмана прозвучат “Итальянское каприччио” П.Чайковского и Девятая (“Из Нового света”) симфония А.Дворжака (интересно будет сравнить исполнение Симфонии чикагским оркестром с недавним выступлением Оркестра Санкт-Петербургской филармонии под управлением Ю.Темирканова), а также Двенадцатый концерт В.А.Моцарта для фортепиано с оркестром. Солист – Леон Флейшер. На этот концерт билеты на лужайку бесплатные. А начинается юбилейное лето ЧСО с концертов, посвященных двухсотлетию со дня рождения Ференца Листа. Первый фортепианный концерт великого венгерского композитора прозвучит в исполнении Ланг Ланга (7 июля, Павильон), Второй – в исполнении Эндрю Уоттса (8 июля, Павильон). В программе первого вечера также Andante spianato и Grand polonaise Ф.Шопена, Фантастическая симфония Г.Берлиоза, второго – Два этюда Листа, увертюра “Римский карнавал” Г.Берлиоза и “Весна священная” И.Стравинского. За дирижерским пультом Кристоф Эшенбах. Аранжировки для двух фортепиано Листа исполнит семейная пара Миша и Ципа Дихтеры (28 июля, театр “Мартин”). Произведения композитора исполнят на своих сольных концертах пианисты Хорхе Федерико Осорио (3 августа, театр “Мартин”), Тимон Барто (16 августа, театр “Мартин”), Кристофер О’Райли (17 августа, Беннет Гордон-холл), Валентина Лисица (18 августа, Беннет Гордон-холл, концерт называется “От Листа до Лисицы”), лауреат Первого международного конкурса пианистов имени Святослава Рихтера Эльдар Неболсин (4 сентября, Беннетт Гордон-холл), Гарик Олссон (8 сентября, театр “Мартин”). Лист будет звучать на концерте нью-йоркского камерного оркестра “Рыцари” (24 августа, театр “Мартин”). Прошлым летом дебютный концерт молодого коллектива с большим успехом прошел в Равинии. Листу будет посвящен и специальный вечер 20 июля в театре “Мартин”. Программа называется “Театральный и музыкальный портрет Ференца Листа, написанный Гарри Кларком”. За роялем Эндрю Уоттс, в роли Ференца Листа – Майкл Йорк, известный многим по фильму Боба Фосса “Кабаре” (1972). В программе – редко исполняемая мелодрама композитора “Грустный монах” для голоса и фортепиано. В беседе со мной президент фестиваля Уэлц Кауфман признался:

- Моя любимая музыка - русская. Я люблю Брамса, Бетховена, Малера, но есть что-то особенное в русской музыке, даже в современной, что заставляет чаще биться сердце. Мне нравится Шнитке, Губайдулина, Щедрин... Мне нравится слышать в Равинии русскую речь, особенно на концертах Рахманинова, Шостаковича, Чайковского. Когда люди говорят о классической музыке, они говорят, прежде всего, о немецких композиторах. Но когда речь заходит о наиболее популярных сочинениях, немецкая музыка уступает место русской. Пока я буду президентом Равинии, русская музыка будет оставаться краеугольным камнем программ классической музыки.

В это лето обещания Кауфмана, похоже, сбудутся. Только произведения С.Рахманинова будут в концерте ЧСО 21 июля (дирижер – Джеймс Конлон). Прозвучат романс “Колокольчик”, кантата “Весна” и Рапсодия на темы Паганини. В концерте участвуют певцы Кара Шей Томпсон (сопрано, дебют в Равинии), Родрик Диксон (тенор), Василий Ладюк (баритон, дебют в Равинии), а также пианист Александр Романовский (дебют живущего в Италии талантливого харьковчанина в Равинии). Скрипичный концерт П.Чайковского прозвучит в исполнении Мириам Фрид и ЧСО под управлением Джеймса Конлона 31 июля. Фортепианное трио Д.Шостаковича прозвучит в еще одной программе с участием Фрид, которая так и называется “Мириам Фрид с друзьями” (25 июня). В программе прозвучат также камерные произведения Бетховена и Брамса. 27 июля театр “Мартин” представляет дебютный сольный концерт солистки Мариинского театра Екатерины Семенчук (меццо-сопрано). В программе – Шесть песен П.Чайковского и романсы С.Рахманинова. Пятая симфония Д.Шостаковича прозвучит в исполнении ЧСО под управлением Джеймса Конлона 9 августа. В первом отделении концерта состоится мировая премьера сочинения молодого композитора Нико Мули (автора музыки к фильму “Чтец”) “Край мира” для пяти фортепиано. Играет семейный ансамбль братьев и сестер Браун “The 5 Browns”.

Самый юный лауреат премии Евровидения для молодых музыкантов 2006 года шестнадцатилетний российский пианист Дмитрий Майборода дебютирует с сольным концертом в Равинии 7 сентября (Беннетт Гордон-холл). В программе – произведения С.Рахманинова.

Еще одна инициатива Кауфмана – программа “Одно музыкальное произведение в одном городе”. Уэлц Кауфман рассказывает:

- Лет пятнадцать-двадцать тому назад в Сиэттле была создана программа “Одна книга – один город”, и я решил переложить этот опыт в музыкальную сферу. Я придумал каждый год представлять и изучать в Чикаго одно музыкальное произведение. Мы начали в 2002 году с Девятой симфонии Дворжака “Из Нового Света”. “Одно музыкальное произведение в одном городе” – одна из нескольких образовательных программ, действующих сегодня в Чикаго.

Прошлым летом мы “изучали” “Картинки с выставки” М.Мусоргского. В планах на это лето – продолжение русской линии: сочинения П.Чайковского и С.Прокофьева. 5 августа ЧСО под управлением Джеймса Конлона исполнит музыку Прокофьева к балету “Ромео и Джульетта”. Прославленный виолончелист Йо-Йо Ма присоединится к оркестру во втором отделении. Прозвучат Andante Cantabile из Первого струнного квартета П.Чайковского и его Вариации на тему рококо. Концерт называется “Астрономическая ночь”. Продолжается ежегодная программа Равинии “Воскрешение из небытия”, в которой Джеймс Конлон заново открывает миру музыку композиторов, погибших или пострадавших от фашизма. Дирижер рассказывает:

- Около пятнадцати лет назад я заинтересовался музыкой Александра Землинского, стал изучать его биографию и через нее открыл для себя много новых имен. Я понял, что нами потерян огромный пласт музыки. Не один, не два композитора, а двадцать, двадцать пять, может быть, больше... Целый пласт музыки был объявлен дегенеративным искусством и подлежал уничтожению. Мы восхищаемся творчеством Шенберга, но не знаем, что его учителем был Землинский. Именно Землинский и композиторы его круга были связующим звеном между Малером и послевоенной музыкой. То, что эта музыка остается неизвестной, - величайшая несправедливость и огромная потеря для нашей цивилизации. Я начал предпринимать попытку вернуть сочинения забытых композиторов в историю культуры XX века. Пока этот процесс идет медленно. В Парижской опере я впервые поставил первую оперу Землинского, в Ла Скала – его “Флорентийскую трагедию”. Опера Лос-Анджелеса стала первым крупным американским театром, проявившим интерес к этому репертуару. Я делаю все, что могу, и понимаю, что должны пройти годы, прежде чем эта музыка займет свое достойное место в истории мировой культуры. Эта музыка разная. Кому-то она нравится, кому-то - нет. Это совершенно нормально. Не обязательно ее любить. Главное - чтобы она была доступна широкому слушателю.

Джеймс Конлон создал специальный фонд “OREL”, посвященный памяти композиторов, пострадавших от фашизма. Среди них – Виктор Ульман, Эрих Вольфганг Корнгольд, Павел Хаас, Франц Шрекер, Эрвин Шульхоф и многие другие. Информацию о задачах и направлениях деятельности фонда можно найти на сайте http://orelfoundation.org/. В рамках программы “Воскрешение из небытия” 26 июля в театре “Мартин” прозвучат сочинения композиторов-узников концлагеря в Терезине: Шестая и Седьмая фортепианные сонаты, а также Квартет N3 Виктора Ульмана, Струнное трио Гидеона Кляйна (через девять дней после написания Трио Кляйн был отправлен в Освенцим), Танец Ганса Красы. Исполнители: ARC ансамбль и пианистка Джин Голан (дебюты в Равинии). Подробности музыкальной жизни концлагеря в Терезине читайте на сайте http://holocaustmusic.ort.org/ru/places/theresienstadt.

Продолжается традиция концертного исполнения опер в Равинии. 30 июля будет звучать бессмертная опера Дж.Пуччини “Тоска”. В главных партиях: Тоска – Патрисия Россет, Каварадосси – Сальваторе Личитра, Скарпиа – Брайан Терфель. 11 августа в театре “Мартин” состоится концертное исполнение оперы Генделя “Орландо”. Исполнители: Филармонический оркестр барокко под управлением Николаса Маккегана и приглашенные солисты.

Среди наиболее интересных вокальных вечеров - концерт Деборы Войт и ЧСО под управлением Кристофа Эшенбаха (9 июля, в программе – арии из опер Р.Вагнера, Р.Штрауса, Л.ван Бетховена) и сольный концерт бас-баритона Брайна Терфеля (2 августа, театр “Мартин”, в программе – Шуман, Финци, Иберт).

Цикл Джеймса Конлона “Все симфонии Малера” завершается в год столетней годовщины смерти композитора трехчастной вокально-симфонической кантатой “Жалобная песня” (4 августа). Малер говорил о ней как о первом произведении, в котором он нашел себя: “Это сочинение я обозначаю опусом первым”. Солисты - Кери Алкема, сопрано (дебют в Равинии); Екатерина Семенчук, меццо-сопрано (второе выступление российской певицы в Равинии); Родрик Диксон, тенор; Брайан Муллиган, баритон. Во втором отделении концерта прозвучит Скрипичный концерт Людвига ван Бетховена. Солист - Ицхак Перлман.

Три вечера ЧСО посвящает И.Брамсу. 14 июля прозвучат Первый фортепианный концерт и Вторая симфония, 15 июля – Второй фортепианный концерт и Третья симфония композитора. Дирижер - Кристоф фон Донани, солист - Эмманюэль Экс. А в Скрипичном концерте Брамса 24 июля солирует Роберт Чен. Дирижер - Джеймс Конлон. Во втором отделении концерта будет исполнена Третья (Героическая) симфония Бетховена.

Из других интересных концертов Равинии-2011 отмечу вечер американского музыканта, поэта и композитора Руфуса Уэйнрайта и ЧСО под управлением Джеффри Кахане (14 августа). В первом отделении концерта оркестр исполнит увертюру из оперы Г.Берлиоза “Беатриче и Бенедикт”, Скерцо и Ноктюрн Ф.Мендельсона из оперы “Сон в летнюю ночь”. Руфус Уэйнрайт исполнит пять Сонетов Шекспира собственного сочинения. Во втором отделении прозвучат композиции Уэйнрайта. Струнный Эмерсон-квартет (6 июля, театр “Мартин”) представляет программу из произведений Й.Гайдна, Б.Бартока и Ф.Шуберта, Такаш-квартет (14 августа, театр “Мартин”) исполнит квартеты В.А.Моцарта, Ф.Мендельсона и Л. ван Бетховена, Джульярд-квартет (7 сентября, театр “Мартин”) – сочинения Й.Гайдна, Мартино, Бетховена. 2 июля в Равинии пройдет концерт блестящего скрипача Джошуа Белла. Концерт посвящен столетию консерватории в Индиане, выпускником которой он является. 18 и 19 августа ЧСО под управлением Людвига Вики исполнит музыку трижды “оскароносного” Ховарда Шора из кинофильма “Властелин колец: братство кольца” (2001), причем сам фильм будет демонстрироваться на больших экранах в павильоне и на лужайке.

23 июля в Равинии пройдет концерт “Весь Гершвин”, посвященный семидесятипятилетию единственного выступления композитора в Равинии.

23 августа на фестивале состоится давно обещанный дебют двадцатичетырехлетнего джазового пианиста-виртуоза киргизского происхождения Эльдара Джангирова.

Только один вечер - 10 июля - на фестивале выступят трио Рэмси Льюиса и популярная группа “Пинк Мартини”.

Снова в Равинии неутомимый король джаза Дэйв Брубек. На этот раз – в составе группы “Дэйв Брубек и сыновья” (19 июня).

Впервые в истории Равинии на фестивале выступит легендарная британская рок-группа “Deep Purple”! В составе группы – звезды хард-рока вокалист Иэн Гиллан, гитарист Стив Морс, бас-гитарист Роджер Гловер, клавишник Дон Эйри и ударник Иэн Пэйс - единственный участник группы, входивший во все ее составы. “Deep Purple” выступит в Равинии только один день – 18 июня! В концерте примет участие Ravinia Festival Orchestra. Еще одно легендарное имя в мире рок-музыки – британский вокалист, бывший солист группы “Led Zeppelin” Роберт Плант. Он выступит в Равинии 16 июня вместе с группой “The Band of Joy”. Это название несет для Планта ностальгический оттенок – ведь в шестидесятых годах музыкант выступал в группе с таким названием. Новая концертная программа выглядит как подведение итогов музыкального творчества Роберта Планта. Мы услышим римейки его самых ранних песен и последние композиции.

10 июня прощальный концерт дает дуэт “The Judds”, исполняющий музыку в стиле кантри. В составе дуэта - Наоми Джадд и ее дочь Вайнона. В восьмидесятые годы дуэт матери и дочери был одним из самых популярных в мире эстрадной музыки. В 1991 году у Наоми Джадд был обнаружен гепатит. Дуэт распался, и Вайнона начала сольную карьеру. Время от времени мать с дочкой воссоединялись для совместных концертов. Их тур по США в этом году станет прощальным в истории дуэта. 10 апреля Наоми и Вайнона Джадд были главными звездами нового шоу “The Judds” на канале Опры Уинфри.

Традиционный ежегодный концерт из бессмертных произведений группы “ABBA” пройдет в этом году 3 июля, а концерт группы “Gipsy Kings” – 25 августа.

Два концерта (30 июня и 1 июля) дает в Равинии необычайно популярная группа “Maroon 5”. Наверняка привлекут внимание концерты американской певицы в стиле кантри Кэрри Андервуд (4 сентября), актрисы и певицы Дженнифер Хадсон (16 и 17 июля), Лайла Ловетта (21 августа), Тони Беннетта (26 августа, концерт посвящен 85-летнему юбилею певца), джазового оркестра Линкольн-центра под управлением Уинтона Марсалиса (12 июня), Мэнди Патинкин и Натана Ганна (31 августа). Мюзикл “Chicago” прозвучит в Равинии два вечера - 27 и 28 августа.

Как видите, уважаемые читатели, скучать нам летом не придется! Встретимся в Равинии!


Nota bene! В этом году для детей до пятнадцати лет, а также учеников школ и студентов проход на лужайку на все концерты классической музыки бесплатный. С собой необходимо иметь удостоверение личности. Подробную программу фестиваля Равиния-2011 вы найдете на официальном сайте www.ravinia.org. Продажа билетов в кассе фестиваля (200 Ravinia Park Rd, Highland Park, IL 60035) начнется 27 апреля, а телефонная продажа (847-266-5100) - 22 мая.

Дуэт голоса и гитары


24 апреля 2011 года в Театральной гостиной радио “Новая жизнь” состоится премьера спектакля “Мой Дольский”. В перерыве между репетициями я встретился с автором инсценировки, актером Вячеславом Кагановичем. Наш разговор начался с недавней премьеры театра “Атриум” - спектакля “Лехаим! (Будем жить...)”.


- Слава, я хочу еще раз поздравить тебя с великолепным исполнением роли Тевье. Мне кажется, это твоя самая яркая и запоминающаяся роль в театре. Ты пропускаешь Тевье через себя, вносишь особую, личную ноту в этот образ. Может быть, поэтому он получился таким искренним и убедительным...

- Роль Тевье – самая важная для меня роль. Я давно был влюблен в “Поминальную молитву” и был счастлив, когда Андрей Тупиков предложил мне сыграть Тевье. Если роль не пропускаешь через себя, тогда зритель в зале почувствует фальшь и не поверит в то, что ты делаешь. Сыграть Тевье невозможно. Эту роль надо прожить.

- Позади – премьера спектакля “Лехаим!..”, впереди – новая премьера, на этот раз – композиции “Мой Дольский”. В прошлом году у тебя был спектакль “Мой Горин”. Означает ли это, что ты создаешь новый цикл тематических спектаклей?

- Да, это спектакли, созданные по произведениям дорогих мне людей. Первым опытом в новом жанре стал для меня спектакль “Мой Горин”, приуроченный к семидесятилетию со дня рождения Григория Израилевича Горина – человека, близкого мне по духу и мироощущению. Мы опасаемся говорить высокопарные слова, но я убежден, что Горин – гений, который жил рядом с нами. У меня с этой личностью, с этой “планетой” связано очень много. Театр появился в моей жизни с пьесы Горина, я читаю и перечитываю его книгу “Театр Григория Горина”, очень люблю его пьесу “Забыть Герострата” и думаю, что, может быть, когда-нибудь мне удастся воплотить ее на сцене.

- А почему из всего многообразия авторов-бардов ты выбрал Дольского?

- По той же причине, что и Горина. Дольский – мой любимый автор, я знаю его песни наизусть. Он был моим кумиром. Я выучивал его песни с пластинок, пытаясь подражать. Одно время у меня было просто наваждение: в голове все время крутилась его музыка. На каждую мою жизненную ситуацию я всегда находил у него песню, которая точно попадала в настроение, смысл, объясняла мне, что со мной происходит. Спустя много лет, когда я познакомился с Сан Санычем и рассказал ему об этом, он сказал: “Вы знаете, у меня то же самое было с Окуджавой”... В песнях Дольского чувствуется идеальное единство музыки, слова и восхитительной гитары.

- Дольский ведь профессиональный гитарист!

- Да, он закончил музыкальное училище по классу гитары и блестяще владеет инструментом. Как-то в одной компании у меня не было под рукой гитары, и я начал читать стихи. В том числе – Дольского. И вдруг, когда ушла куплетность и заданная песенная ритмика, в стихотворениях Дольского появились совершенно неожиданные нюансы. Я понял, что поэзия Дольского абсолютно самодостаточна и, подобно поэзии Бродского, “в гитарной поддержке не нуждается”. Я решил, что Дольского петь не буду. Я никогда не читал поэзию со сцены, и мне захотелось попробовать. Но гитара в спектакле будет – восхитительная гитара удивительного музыканта Михаила Сычева. Когда я слушал одну из его композиций, у меня вдруг на эту музыку стали ложиться стихи Дольского. Так родилась идея совместить поэзию Дольского с музыкой Михаила Сычева.

- Как это происходило технически?

- Я предложил Мише придумать музыку на стихи Дольского. В какой-то мере я слукавил, потому что частично уже подобрал его музыку к этим стихам. Но мне была важна реакция Миши, и к моей великой радости, он начал предлагать именно те произведения, которые я выбрал. Он фактически сочинил на стихи Дольского новую музыку, и она удивительно совпала по эмоциям, настрою, энергетическому насыщению.

- Но ведь у слушателя срабатывает инстинкт узнавания. Какой, ты думаешь, будет реакция знатоков и поклонников творчества Дольского?

- Не знаю. Вот это и будет интересно проверить – как воспримет зритель наш эксперимент. - Я бы назвал ваш концерт дуэтом голоса и гитары...

- Мы назвали наш концерт музыкально-поэтическими метаморфозами. Из песни в стихи, из музыки – в поэтическое настроение. В нашем спектакле будут только стихи и музыка. Где-то – стихотворение без музыки, где-то – музыка без поэзии. И только в финале спектакля в две гитары прозвучит “визитная карточка” Дольского – песня “Исполнение желаний” (“Мне звезда упала на ладошку...”).

- Расскажи, пожалуйста, о своих встречах с Дольским.

- Я с Сан Санычем знаком тридцать лет. Через двадцать пять лет общения мы перешли на ты, и для меня сделать это было безумно трудно. Я выступал в Минске с программой “Творчество Александра Дольского”...


Вячеслав Каганович привез из Минска машинописные экземпляры трех своих сольных программ: “Современная авторская песня”, “Творчество Сергея Никитина”, “Творчество Александра Дольского”. Сверху на каждой бумаге стоит печать Управления культуры Мингорисполкома “Разрешено к исполнению”. На программе песен Дольского рукой Александра Александровича написано: “Слава! Успехов Вам! Много нового есть у меня для вас. Добавьте”.


- Когда я пришел к Сан Санычу за разрешением и показал ему список из тридцати девяти песен, между нами произошел такой диалог. “Вы что, все это исполняете?” – “Да.” Дольский меняется в лице и грозно спрашивает: “Где вы взяли ноты?” – “Нигде. Я по нотам на гитаре не умею играть.” – “А как вы все это играете?” – ““Заездил” с пластинки.” – “Вы сняли это с пластинки???” – “Да.” – “Так. Приходите ко мне вечером в гостиницу.” Вечером я играл ему песни, а он – поправлял меня. С тех пор каждый раз на протяжении тридцати лет, когда мы с ним встречаемся, он со мной занимается. Когда появилась видеокамера, я поставил ее перед Дольским, и он начал медленно играть. Этот урок я потом неоднократно просматривал... Я много раз был в его питерской квартире, он был у меня в Минске, был моим первым гостем в Чикаго. Мы только приехали, жили на съемной квартире, и он спал на матрасе.

- Как отнесется Дольский к предстоящему спектаклю?

- Я думаю, он не будет сильно ругать меня.

- Ты показывал кому-нибудь вашу работу?

- Да. Я думаю, что актеру всегда нужен взгляд со стороны. Помощниками-консультантами спектакля являются актриса и замечательный чтец Марина Карманова, а также театральный и кинокритик Михаил Гуревич.

- “Мой Горин”, “Мой Дольский”. Кто следующий в твоем цикле?

- Давид Самойлов. Наверно, я буду делать этот спектакль с Женей Поляком. На стихи Самойлова написано огромное количество восхитительных песен. Если Дольский – это гора, то Самойлов - вершина. А осенью в Чикаго состоится премьера спектакля “Потерпевший Гольдинер” по пьесе Виктора Шендеровича.

- Вот это сюрприз! Подробности, пожалуйста.

- Виктор Шендерович написал новую пьесу “Потерпевший Гольдинер” и предоставил мне право первой постановки, за что я ему безумно благодарен. Это совершенно потрясающий текст о нас, нашей эмигрантской жизни, о взаимоотношениях детей и родителей, столкновении поколений… Я буду играть роль старого еврея Вульфа Мойхелевича Гольдинера. Ставить спектакль будет Андрей Тупиков. На премьеру мы ждем автора - Виктора Шендеровича.

- Ну что ж, будем ждать новых спектаклей, и удачи на премьере!


Nota bene! Премьера спектакля “Мой Дольский” состоится 24 апреля в 7 часов вечера в Театральной гостиной радио “Новая жизнь” по адресу: 615 Academy Dr., Northbrook, IL, 60062. Телефон для справок: 847-498-3400. Билеты будут продаваться у входа.

3 апр. 2011 г.

Владимир Гандельсман: “...в Божьем мире нет случайного”


Уважаемые любители изящной словесности, я приглашаю вас на праздник! 16 апреля в Литературном салоне Аллы Дехтяр состоится творческий вечер замечательного русского поэта Владимира Гандельсмана.

Стихи Гандельсмана – великолепные образцы лирической поэзии. Лучшие строки поэта посвящены детству, матери, городу на Неве. Он родился и вырос в Санкт-Петербурге и, уехав из России, не смог расстаться с родным городом ни географически, ни, тем более, духовно. При этом поэзия Гандельсмана далека от слащавой сентиментальности. Скорее, это умудренная жизненным опытом ретроспекция, взгляд поэта на милый сердцу, но утраченный мир детства и юности. Как никто другой, Гандельсман умеет создавать особое поэтическое настроение. Может быть, поэтому его стихи так хочется перечитывать – особый дар, которым могут похвастаться немногие поэты! Первая публикация Гандельсмана состоялась в 1991 году в журнале “Континент”. Потом пришел черед толстых литературных журналов. Примерно половина стихотворений Гандельсмана была впервые опубликована там - в “Знамени” и “Новом мире”, “Звезде” и “Октябре”, “Арионе” и “Вестнике”. И, конечно, книги. Их – больше пятнадцати. Самые известные: “Шум земли” (Тинафлай: Эрмитаж, 1991), “Там на Неве дом...” (Тинафлай: Эрмитаж, 1991; СПб.: Пушкинский фонд, 1995), “Школьный вальс” (СПб.: Пушкинский фонд, 2004), “Исчезновение” (СПб.: Пушкинский фонд, 2008), “Каменный остров” (Нью Йорк, 2009). На вечере мы услышим старые и новые стихи поэта, а также переводы. Владимир Гандельсман ими занимается давно и успешно. Он переводил стихи У.Х.Одена, Льюиса Кэрролла, Эмили Дикинсон, Уоллеса Стивенса, Томаса Венцлова. В 2010 году в “Новом издательстве” вышел перевод Гандельсмана бессмертной трагедии Шекспира “Макбет”. Я попросил поэта рассказать о причинах, побудивших его взяться за “Макбета”:

- Когда-то в комментариях к роману Уильяма Фолкнера “Шум и ярость” (перевод О.П.Сороки) я прочел цитату из “Макбета”, указывающую на происхождение названия романа: “Жизнь – <...> рассказ, рассказанный кретином, полный шума и ярости, но ничего не значащий”. Это было очень давно, и, конечно, такие слова должны были произвести неотразимое впечатление на молодого человека. Не говоря о самом романе, замечательном и любимом поныне.

Прерву на время Владимира Гандельсмана, чтобы процитировать отрывок из его перевода, где обыгрываются эти слова – “шум и ярость”. В конце пьесы, когда Макбет узнает о смерти жены, он говорит:

Ей следовало позже умереть;

я время бы нашел для слова смерть.

Но завтра, завтра, завтра. Семенить,

пока отмеренная нить

дыхания не оборвется,

шажок-стежок, пока дурак не ткнется

всем своим прошлым в прах и пыль.

Сгинь, промельк жизни, лживый водевиль

с позерством и истерикой игры,

факир на час, лети в тартарары,

ты бред безумца, вздор, чье существо -

есть шум и ярость, больше ничего.

- Другим сильным впечатлением был фильм Акиры Куросавы “Трон в крови”, снятый по мотивам трагедии. Эти две частности в сочетании с желанием приблизиться к великим английским стихам привели меня к попытке перевести “Макбета”.


- Вас не смущало соревнование (пусть невольное) с предыдущими переводами?


- Я не взялся бы за перевод, если бы считал, что участие в соревновании с предшественниками безнадежно (знаю переводы А.И.Кронеберга, С.М.Соловьева, М.Л.Лозинского, Б.Л.Пастернака и Ю.Б.Корнеева – есть и другие работы, но я с ними не знаком).


- Как проходила работа над переводом, и как вы оцениваете результат?


- Работа над переводом была долгой, но счастливой. Оценить результат не могу. Никто себе не судья. Владимир Гандельсман не первый раз приезжает в Чикаго, и каждая встреча с ним дарит удивительное чувство сопричастности к настоящей поэзии. Поэт говорит: “Отношение к Чикаго самое дружелюбное, поскольку его определяет отношение к Алле, вдохновительнице и организатору литературных встреч. Талант - это энергия, а ее энергия велика и притягательна. Ее заинтересованность в приглашаемом такова, что тот самовлюбленно начинает думать: а что, мне и впрямь есть что сказать людям. Поэтому – до встречи”. Владимир Гандельсман любезно предоставил газете “Реклама” право первой публикации трех новых стихотворений и пообещал сюпризы на предстоящей встрече. Будем ждать!


Жизнь


Жизнь Христа, всем телом зрячего,

учит юношу горячего:

все, что есть на свете, – значимо.


Время ни слезы не выветрит.

Но из крестных мук навыворот

разбитные люди вынырнут.


Ночь с дыханием безропотным

и грозу с небесным рокотом.., –

все подменят смыслом крохотным.


Моря пьяного паломники,

счастья идолопоклонники,

все растащат на соломинки.


– Не желаем знать о “значимом”,

пусть случайно в прособаченном

мире выпадет удача нам!


Скорбный взгляд, склонясь с плеча Его,

учит старика печального:

в Божьем мире нет случайного.


Заграница


Заграница, маленькая смерть,

то витриной золота сияешь,

то раскладываешь чудо-снедь

(ты попался в каменную сеть

города, которого не знаешь),


то кольнешь лучом из облаков,

то на площади раскинешь рынок

и скользнешь меж храмов и домов

стайками аквариумных рыбок

с плеском чужестранных языков!


Может быть, заблудишься, листвой

приласкаешь, вовсе успокоишь

пестрою веревкой бельевой,

или мальчиков футбол устроишь,

двое на двое, на мостовой.


Но потом, при свете фонаря,

дверь гостиничную отворя,

беглое отставишь милосердье

и шепнёшь: вдохни нашатыря,

помни хоть о маленькой, но смерти.


Из Лидии Гинзбург


Что там – январь ли, март?

Гибнет блокадный хор.

Вот он, точный стандарт

жалости, горя, ссор.


Ближний сердцу не мил.

Тут не музыка сфер –

рациональность сил

и принятие мер.


Ближний вшами зарос.

Скоро ль ему конец?

Надо ставить вопрос

по-научному, спец.


Нет любви у меня.

Есть ответственность за

жизнь, если ты родня.

Плюнуть бы ей в глаза.


Это такой загон.

Функция, сущность, факт.

Это такой закон

и ритуальный акт.


Это буквальность, в рост

смерти. Ее творя,

входит Каменный ГОСТ

сжатого словаря.


Nota bene! Поэтический вечер Владимира Гандельсмана состоится 16 апреля 2011 года в 6 часов вечера в Литературном салоне Аллы Дехтяр в помещении Computer Systems Institute по адресу: 8950 Gross Point Road, Skokie, IL 60077. Справки по телефону – 773-275-0934.

Праздник хорового пения


9 апреля в Норсбруке состоится концерт детского хора “Campanella” (хормейстер и дирижер - Марианна Косая). Я давно с интересом слежу за творчеством замечательного музыканта, педагога, энтузиаста своего дела Марианны Косой. Ее жизнь с детства связана с хоровым пением. Несколько лет она пела в киевском детском хоре “Щедрик”. По ее собственным словам, “рвалась на репетиции в любом состоянии”. Когда ей исполнилось семнадцать, стала петь в камерном хоре. В Киеве Марианна закончила музыкально-педагогический факультет педагогического училища по классу дирижирования Татьяны Алексеевны Макаровой. Потом был музыкально-педагогический факультет Киевского педагогического института и занятия у Людмилы Анатольевны Байды - хормейстера с очень хорошей хоровой “хваткой”. Преподавателями Марианны Косой по классу дирижирования были Татьяна Семеновна Левшенко и... мама, которая вела дирижирование и хоровой класс в училище. Мама Марианны – Лина Моисеевна Дорфман – хорошо известна чикагским любителям хорового пения, она многие годы руководит хором “Шалом”. После окончания института и до отъезда в Америку Марианна Косая работала концертмейстером в Киевском музыкальном училище. Иметь свой хор всегда было ее мечтой. Мечта осуществилась не сразу. В беседе со мной Марианна Косая рассказала, как все начиналось: “Хор начался с двух девочек – моей дочери и ее подружки. Моей дочери было четыре годика, в таком возрасте в школу еще не принимают. А мне хотелось, чтобы ее музыкальные способности не пропали... Постепенно ко мне стали приходить новые дети, и из такого домашнего музицирования родился детский хор “Campanella””. Сегодня в хоре занимаются дети от семи до четырнадцати лет. С каждым годом хор становится все более известным, получая признание зрителей и награды на различных международных фестивалях и конкурсах. На прошедшем в 2010 году в Нью-Йорке, в церкви святого Бартоломея фестивале (The National Invitational Choral Festival - Festival of Gold) хор “Campanella” занял первое место в своей возрастной категории и общее второе место среди всех участников конкурса! По итогам фестиваля хор получил 97.67 из 98 баллов. По словам артистического директора Майкла Хаффа, это – “самый высокий бал, который получил детский коллектив за семнадцать лет существования фестиваля”. Для заключительного концерта были отобраны восемь лучших коллективов, в том числе хор “Campanella”. Малышам из Чикаго стоя аплодировал весь зал. Это был настоящий триумф! В программе концерта 9 апреля – “Stabat Mater” Д.Перголези, произведения И.С.Баха, Б.Бриттена, Э.Вилла-Лобоса, М. де Фальи, а также современного кубинского композитора Лео Броуэра. В концерте примут участие известные чикагские музыканты: пианистка Диана Кофман, гитарист и композитор Михаил Сычев, певцы Татьяна Дюбаль (сопрано) и Павел Ройтман (тенор). Верный помощник, правая рука Марианны Косой – гитарист Михаил Сычев. Впервые он взял в руки инструмент в восемь лет в пионерском лагере, а с одиннадцати стал серьезно заниматься гитарой. Он вспоминает: “Все произошло естественно: от лагерных песен у костра, от самоучки до желания изучить ноты и серьезно заняться гитарой”. Первые шаги в композиции Сычев сделал в двенадцать лет, учась в музыкальной школе: это были маленькие пьесы, которые музыкант использовал в своих дальнейших сочинениях. Кстати, свою первую тетрадку с ученическими опытами Сычев привез в Чикаго. В школе Михаил дважды становился лауреатом областных конкурсов. По его словам, помог совет учителя: “Не смотри на жюри, у них недобрые лица”. Впоследствии в той школе, которую он закончил, Сычев проработал восемь лет преподавателем классической гитары. Из своих учеников Сычев создал ансамбль, включив в него позднее скрипку и контрабас. Свою работу он совмещал с учебой в Гнесинском училище. В Чикаго музыкант продолжает заниматься любимым делом. Он выступает с концертами, преподает, сочиняет музыку. Сычев с некрываемой любовью говорит о любимом инструменте: “Гитара – инструмент уникальный. Она звучит во всех стилях. Гитара - инструмент очень теплый, интимный. Если он находится в хороших руках, это всегда звучит красиво”. В хороших руках Сычева гитара звучит невероятно красиво, так что хору повезло с таким музыкантом! Расскажу кратко о других участниках концерта. Пианистка Диана Кофман родилась в Одессе, закончила музыкальную школу имени П.Столярского и Одесскую консерваторию. В 1991 году с оркестром народных инструментов гастролировала в США. Выступала в качестве концертмейстера в ансамбле скрипачей, гастролировала в Англии, Болгарии, Германии, Италии, Польше и Израиле. С 1997 года живет в Чикаго. Работала концертмейстером в Roosevelt University. Преподает. Выступает в дуэте со скрипачкой Галиной Резник. Концертмейстер хора “Campanella”.

Певица Татьяна Дюбаль – солистка хора Northwestern University Music Academy (дирижер – Наталья Ляшенко). В настоящее время занимается вокалом с Карен Брунсен. С хором “Campanella” выступает в качестве приглашенной солистки.

Певец Павел Ройтман родился в Николаеве, закончил Калининградское музыкальное училище и Петрозаводскую консерваторию. Солист Klezmer Shpil Orchestra. С 1991 по 1994 годы выступал в Финляндии, Норвегии, Швеции. С 1994 года живет в Чикаго. Выпускник DePaul University. Степень магистра получил в Northwestern University. В 2006 году получил диплом кантора. Работает кантором в синагоге Beth Hillel Congregation Bnai Emunah. С хором “Campanella” выступает в качестве приглашенного солиста.

9 апреля, 8.00 pm, St.Giles Episcopal Church, 3025 Walters Avenue, Northbrook, IL 60062.