Сначала дайте нам пожрать немного,
А уж потом учите честно жить.
Вы любите развлечься, господа,
Давайте же простимся со стыдом,
Пора запомнить раз и навсегда -
Сначала хлеб, а нравственность потом.
Бертольт Брехт “Трехгрошовая опера”
(перевод Соломона Апта)
20 мая в театре “TUTA” состоялась премьера спектакля “Ваал” по первой пьесе Бертольта Брехта.
Представление начинается неожиданно, в фойе театра. Зрители оказываются в числе гостей дома издателя Меха. Приятель Ваала (Ян Вестерфер) Экарт (Питер Ойлой) пытается договориться об издании стихов друга. Ваал, как всегда, держится вызывающе, но пока еще ничто не предвещает бури. Гости говорят с хозяевами, выпивают и закусывают. Подают сладкое. Горничная выносит огромный торт, и тут Ваал демонстративно с головой уходит в него, облизывается и предлагает крем присутствующим. Все в шоке, переговоры сорваны, Ваал высокомерно обходит фойе-гостиную, уходит вглубь, берет гитару и... начинает петь. К нему присоединяются другие актеры. Потом зрители вместе с актерами проходят в зал, рассаживаются, с интересом оглядываясь по сторонам. Перед нами – не обычная театральная сцена, а трактир, кабак, варьете. Ну конечно, варьете, то самое мюнхенское варьете “Дикий театр”, с которого в 1918 году начался Брехт-драматург. На сцене – молодые актеры, обозленные на богачей и политиканов. Они пестро одеваются, ярко подкрашивают губы, чернят или синят веки, густо пудрятся, патетически произносят значительные слова, горласто поют и громко хохочут. Именно так, судя по описаниям современников, выглядело варьете “Дикий театр” в те годы, когда его посещал молодой Бертольт Брехт. Именно так выглядит варьете в театре “TUTA”. Так и представляешь, что сейчас откроется дверь, в зал войдет Брехт и запоет резким, скрипучим голосом. Запоет, не напрягаясь, не играя модуляциями, но отчетливо произнося каждое слово, старательно выпевая каждый переход мелодии. Он не старается понравиться слушателям, не заискивает перед ними, не улыбается. Он даже не поет, а внятно, просто и серьезно рассказывает песни. Песни о смерти, страданиях, жестокости. Вот, например, “Апфельбек или полевая лилия” - баллада о мальчике Якобе Апфельбеке, который зарезал отца и мать и несколько дней прожил в одной квартире с трупами. Или “О детоубийце Марии Феррар” - баллада о девушке-батрачке. Забеременев, она тщетно пыталась избавиться от плода, тяжело работала, скрывала свое состояние до самого последнего дня, родила безмолвно в уборной, убила ребенка, потому что он начал кричать, и сама умерла в тюрьме. Брехт сидит на табурете, придвинутом вплотную к краю сцены, перебирает струны гитары, спокойно и печально смотрит в зал. Некоторые морщатся: “Это не искусство. Брехт - обыкновенный рыночный куплетист. Слушая его песни, можно впасть в отчаяние, возненавидеть человеческий род”. Но другие запоминают эти песни, переписывают тексты. Его слово живет теперь далеко за пределами “Дикого театра”, но именно сцене этого варьете мы обязаны появлением первой пьесы будущего основателя эпического театра, великого немецкого драматурга XX века Бертольта Брехта.
Кто такой Ваал? В греческой мифологии - бог творчества и плодородия. В спектакле - гуляка и драчун, внушающий ужас почтенным немецким бюргерам, и вместе с тем образованный, умный, красноречивый поэт-романтик. Аналогий и ассоциаций возникает немало. Кто-то найдет в его образе сходство с французскими “прОклятыми поэтами” Артуром Рембо и Франсуа Вийоном, кто-то вспомнит о хиппи шестидесятых и судьбе талантливых поэтов и музыкантов Джима Моррисона, Джимми Хендрикса, Майка Науменко, кто-то увидит в его образе предшественника Алекса из культового фильма Стенли Кубрика “Заводной апельсин”. На сцене театра “TUTA” Ваал (в этой роли дебютировал молодой актер и музыкант Ян Вестерфер) – прежде всего поэт. Этим он интересен, этим объясняется его магнетическое обаяние, которое действует на окружающих. Ваал Вестерфера порочен, бесстыден, жесток, груб. Он насилует невинную девушку (дебют недавней выпускницы Columbia College Линдси Гэвел), спит с чужими женами и невинными невестами (Жаклин Стоун и Стейси Бет Грин), убивает своего друга (Бен Харрис), превращается в бомжа и спивается до смерти. Вы в шоке, господа зрители? Это как раз та реакция, на которую рассчитывает Брехт. Плевок общественному мнению? С удовольствем! Вызов общественной морали? Конечно! При этом главный герой не лицемерит, он ненавидит ложь во всех ее проявлениях, любит женщин, еду, вино, природу и, конечно, жизнь.
Есть ли бог или бога нет совсем,
Пока Ваал живет, Ваалу все равно.
Но Ваал не позволит шутить над тем,
Нет ли вина или есть вино.
Когда Ваала спрашивают, неужели он не думает о смерти, он отвечает: “Я буду драться до последнего. Кожу сдерут, я все еще буду жить; я отступлю в пальцы ног. И упаду, как бык в траву, где помягче. Я проглочу смерть как ни в чем не бывало”.
Декораций на сцене нет. Стулья да рояль – вот и весь реквизит. Пьеса играется на малой сцене театра “Шопен”, и актеры находятся на расстоянии вытянутой руки от зрителей. Малейшая фальшь, малейшее неловкое движение – и уходит нерв спектакля, теряется доверие к героям. Но, как и в предыдущих спектаклях Желько Дюкича, проколов нет. Актеры держат ритм, они пластичны, подвижны, музыкальны...
“Ваал” в театре “TUTA” – это настоящий Брехт: раздражающий, шокирующий, циничный. В который раз удивляюсь умению Дюкича передать эпоху, настроение, атмосферу пьесы. Как здорово существовали молодые американские актеры в мире героев Чехова (“Дядя Ваня” в прошлом сезоне), и как свежо и необычно играют они сегодня Брехта! Театр не идет проторенными тропами и второй раз ставит Брехта неизвестного, раннего, но от этого не менее интересного. Снова, как и в случае с “Дядей Ваней” и “Свадьбой”, одним из главных достижений спектакля становятся музыкальные номера. В предыдущих постановках Дюкич использовал хорошо знакомые американские песни. Только две композиции - Вальс и Танго - специально для “Свадьбы” сочинил композитор Джесси Террилл. На этот раз режиссер пошел еще дальше. В “Ваале” звучат только оригинальные мелодии, специально сочиненные для этого спектакля композитором Джошом Шмидтом. Музыка Шмидта придает особый шарм спектаклю по брехтовской пьесе. Подобно знаменитым зонгам Курта Вайля, эта музыка органично входит в ткань спектакля, и уже невозможно представить себе Ваала и его друзей без ярких, зажигательных, запоминающихся песен Шмидта. В беседе со мной после спектакля композитор признался, что кроме немецких мелодий влияние на него оказали фадо – португальские народные песни. Шмидт когда-то учил немецкий язык и в песнях пытался передать немецкие фразировки. По-моему, ему это удалось. (Кстати, музыку Шмидта можно услышать еще в одном спектакле, идущем сегодня в Чикаго. Это – ““Трамвай Желание”” Т.Уильямса в Writers Theatre.)
“Ваал” – первая проба пера молодого Брехта. Он уверен, что война скоро закончится, что он уже не попадет на фронт. Он будет изучать медицину, сочинять стихи и пьесы. Пройдут годы учения и странствий, годы первой славы, изгнания, войны, возвращения на Родину. Брехт помудреет, напишет много замечательных произведений, станет основателем нового театрального направления, возглавит новый театр. Многое изменится в нем самом, окружающем его мире, в героях его пьес. Но останется главное - ненасытное жизнелюбие автора и его персонажей. Мы найдем его и в дерзком бандите Мэкки-ноже - герое “Трехгрошовой оперы”, и в Мамаше Кураж, и в беспутном судье Аздаке из “Кавказского мелового круга”, и в мудром ученом Галилее... Но это уже совсем другая история.
Спектакль “Ваал” идет по 20 июня 2010 года в помещении театра “Шопен”. Очень рекомендую!
1543 W.Division, Chicago, IL 60622, справки и заказ билетов по телефону 847-217-0691 и на сайте театра http://www.tutato.com/. Театр “TUTA” объявляет запись на летние театральные курсы. Занятия пройдут с 7 июня по 26 июля. Занятия проводит артистический директор театра Желько Дюкич.
А уж потом учите честно жить.
Вы любите развлечься, господа,
Давайте же простимся со стыдом,
Пора запомнить раз и навсегда -
Сначала хлеб, а нравственность потом.
Бертольт Брехт “Трехгрошовая опера”
(перевод Соломона Апта)
20 мая в театре “TUTA” состоялась премьера спектакля “Ваал” по первой пьесе Бертольта Брехта.
Представление начинается неожиданно, в фойе театра. Зрители оказываются в числе гостей дома издателя Меха. Приятель Ваала (Ян Вестерфер) Экарт (Питер Ойлой) пытается договориться об издании стихов друга. Ваал, как всегда, держится вызывающе, но пока еще ничто не предвещает бури. Гости говорят с хозяевами, выпивают и закусывают. Подают сладкое. Горничная выносит огромный торт, и тут Ваал демонстративно с головой уходит в него, облизывается и предлагает крем присутствующим. Все в шоке, переговоры сорваны, Ваал высокомерно обходит фойе-гостиную, уходит вглубь, берет гитару и... начинает петь. К нему присоединяются другие актеры. Потом зрители вместе с актерами проходят в зал, рассаживаются, с интересом оглядываясь по сторонам. Перед нами – не обычная театральная сцена, а трактир, кабак, варьете. Ну конечно, варьете, то самое мюнхенское варьете “Дикий театр”, с которого в 1918 году начался Брехт-драматург. На сцене – молодые актеры, обозленные на богачей и политиканов. Они пестро одеваются, ярко подкрашивают губы, чернят или синят веки, густо пудрятся, патетически произносят значительные слова, горласто поют и громко хохочут. Именно так, судя по описаниям современников, выглядело варьете “Дикий театр” в те годы, когда его посещал молодой Бертольт Брехт. Именно так выглядит варьете в театре “TUTA”. Так и представляешь, что сейчас откроется дверь, в зал войдет Брехт и запоет резким, скрипучим голосом. Запоет, не напрягаясь, не играя модуляциями, но отчетливо произнося каждое слово, старательно выпевая каждый переход мелодии. Он не старается понравиться слушателям, не заискивает перед ними, не улыбается. Он даже не поет, а внятно, просто и серьезно рассказывает песни. Песни о смерти, страданиях, жестокости. Вот, например, “Апфельбек или полевая лилия” - баллада о мальчике Якобе Апфельбеке, который зарезал отца и мать и несколько дней прожил в одной квартире с трупами. Или “О детоубийце Марии Феррар” - баллада о девушке-батрачке. Забеременев, она тщетно пыталась избавиться от плода, тяжело работала, скрывала свое состояние до самого последнего дня, родила безмолвно в уборной, убила ребенка, потому что он начал кричать, и сама умерла в тюрьме. Брехт сидит на табурете, придвинутом вплотную к краю сцены, перебирает струны гитары, спокойно и печально смотрит в зал. Некоторые морщатся: “Это не искусство. Брехт - обыкновенный рыночный куплетист. Слушая его песни, можно впасть в отчаяние, возненавидеть человеческий род”. Но другие запоминают эти песни, переписывают тексты. Его слово живет теперь далеко за пределами “Дикого театра”, но именно сцене этого варьете мы обязаны появлением первой пьесы будущего основателя эпического театра, великого немецкого драматурга XX века Бертольта Брехта.
Кто такой Ваал? В греческой мифологии - бог творчества и плодородия. В спектакле - гуляка и драчун, внушающий ужас почтенным немецким бюргерам, и вместе с тем образованный, умный, красноречивый поэт-романтик. Аналогий и ассоциаций возникает немало. Кто-то найдет в его образе сходство с французскими “прОклятыми поэтами” Артуром Рембо и Франсуа Вийоном, кто-то вспомнит о хиппи шестидесятых и судьбе талантливых поэтов и музыкантов Джима Моррисона, Джимми Хендрикса, Майка Науменко, кто-то увидит в его образе предшественника Алекса из культового фильма Стенли Кубрика “Заводной апельсин”. На сцене театра “TUTA” Ваал (в этой роли дебютировал молодой актер и музыкант Ян Вестерфер) – прежде всего поэт. Этим он интересен, этим объясняется его магнетическое обаяние, которое действует на окружающих. Ваал Вестерфера порочен, бесстыден, жесток, груб. Он насилует невинную девушку (дебют недавней выпускницы Columbia College Линдси Гэвел), спит с чужими женами и невинными невестами (Жаклин Стоун и Стейси Бет Грин), убивает своего друга (Бен Харрис), превращается в бомжа и спивается до смерти. Вы в шоке, господа зрители? Это как раз та реакция, на которую рассчитывает Брехт. Плевок общественному мнению? С удовольствем! Вызов общественной морали? Конечно! При этом главный герой не лицемерит, он ненавидит ложь во всех ее проявлениях, любит женщин, еду, вино, природу и, конечно, жизнь.
Есть ли бог или бога нет совсем,
Пока Ваал живет, Ваалу все равно.
Но Ваал не позволит шутить над тем,
Нет ли вина или есть вино.
Когда Ваала спрашивают, неужели он не думает о смерти, он отвечает: “Я буду драться до последнего. Кожу сдерут, я все еще буду жить; я отступлю в пальцы ног. И упаду, как бык в траву, где помягче. Я проглочу смерть как ни в чем не бывало”.
Декораций на сцене нет. Стулья да рояль – вот и весь реквизит. Пьеса играется на малой сцене театра “Шопен”, и актеры находятся на расстоянии вытянутой руки от зрителей. Малейшая фальшь, малейшее неловкое движение – и уходит нерв спектакля, теряется доверие к героям. Но, как и в предыдущих спектаклях Желько Дюкича, проколов нет. Актеры держат ритм, они пластичны, подвижны, музыкальны...
“Ваал” в театре “TUTA” – это настоящий Брехт: раздражающий, шокирующий, циничный. В который раз удивляюсь умению Дюкича передать эпоху, настроение, атмосферу пьесы. Как здорово существовали молодые американские актеры в мире героев Чехова (“Дядя Ваня” в прошлом сезоне), и как свежо и необычно играют они сегодня Брехта! Театр не идет проторенными тропами и второй раз ставит Брехта неизвестного, раннего, но от этого не менее интересного. Снова, как и в случае с “Дядей Ваней” и “Свадьбой”, одним из главных достижений спектакля становятся музыкальные номера. В предыдущих постановках Дюкич использовал хорошо знакомые американские песни. Только две композиции - Вальс и Танго - специально для “Свадьбы” сочинил композитор Джесси Террилл. На этот раз режиссер пошел еще дальше. В “Ваале” звучат только оригинальные мелодии, специально сочиненные для этого спектакля композитором Джошом Шмидтом. Музыка Шмидта придает особый шарм спектаклю по брехтовской пьесе. Подобно знаменитым зонгам Курта Вайля, эта музыка органично входит в ткань спектакля, и уже невозможно представить себе Ваала и его друзей без ярких, зажигательных, запоминающихся песен Шмидта. В беседе со мной после спектакля композитор признался, что кроме немецких мелодий влияние на него оказали фадо – португальские народные песни. Шмидт когда-то учил немецкий язык и в песнях пытался передать немецкие фразировки. По-моему, ему это удалось. (Кстати, музыку Шмидта можно услышать еще в одном спектакле, идущем сегодня в Чикаго. Это – ““Трамвай Желание”” Т.Уильямса в Writers Theatre.)
“Ваал” – первая проба пера молодого Брехта. Он уверен, что война скоро закончится, что он уже не попадет на фронт. Он будет изучать медицину, сочинять стихи и пьесы. Пройдут годы учения и странствий, годы первой славы, изгнания, войны, возвращения на Родину. Брехт помудреет, напишет много замечательных произведений, станет основателем нового театрального направления, возглавит новый театр. Многое изменится в нем самом, окружающем его мире, в героях его пьес. Но останется главное - ненасытное жизнелюбие автора и его персонажей. Мы найдем его и в дерзком бандите Мэкки-ноже - герое “Трехгрошовой оперы”, и в Мамаше Кураж, и в беспутном судье Аздаке из “Кавказского мелового круга”, и в мудром ученом Галилее... Но это уже совсем другая история.
Спектакль “Ваал” идет по 20 июня 2010 года в помещении театра “Шопен”. Очень рекомендую!
1543 W.Division, Chicago, IL 60622, справки и заказ билетов по телефону 847-217-0691 и на сайте театра http://www.tutato.com/. Театр “TUTA” объявляет запись на летние театральные курсы. Занятия пройдут с 7 июня по 26 июля. Занятия проводит артистический директор театра Желько Дюкич.
Комментариев нет:
Отправить комментарий